По дороге, как и обещалось, никого не встретили. Единственными лицами, при исполнении, оказались сторожевой пес Уно с отстреленным ухом и сутулый, словно перегнутый пополам старичок с двумя выбитыми передними зубами, любезно открывший ворота портовой территории въезжающей машине. Здесь всегда стоял один и тот же запах соленых, выброшенных под изъеденные ржавчиной опорные балы водорослей, мелких мидий и прячущихся в них зеленых крабов в мелкую крапу. Сколько бы здесь не стелили новый асфальт, он все равно пожирался водой из года в год, напоминая и высмеивая попытки муниципалитета никогда не просыхающими лужами под ногами. Вдоль портовых доков в ряд построились фонарные столбы, словно через один подсвечивая бросающие вызов стихии бетонные плиты под шинами потрепанного фургона. Проехали мимо третьего и свернули у второго шлюзов, а дальше прямо, мимо административных сараев закрытого на ночь порта, к причалу многотонной баржи, груженной колумбийским кофе и товаром куратора Альваро. Фургон остановился в тени двухэтажного здания, носом сразу на выезд, чтобы лишний раз не задерживаться. Советник вышел из машины и, сохраняя вальяжность движений, направился к встречающему его Фелиппе.
Авторитет Пола ощущался издалека и хорошо просматривался даже при таком убогом освещении вокруг крытого контрабандой судна. Обособленный квартет независимых людей, к которым направлялся мужчина, моментально сгруппировался и подтянулся, готовый отвечать на прямые вопросы представителя картеля, исподлобья, косо поглядывая на сопровождающего мексиканца Уотерса. Персонал Мэтью явно недолюбливал, но давился обстоятельством лояльности Пола к кузену, прогибаясь и подчиняясь перед фигурой организатора фестиваля.
- Буэнос ночес, - Дэй поприветствовал каждого лично, прежде распорядившись Фелиппе воспользоваться благом военной промышленности, а затем уже побеседовать с капитаном корабля, - в фургоне любовницы Хуана Солдадо, поласковее с ними. Капитан на борту? - Пол поднял глаза на баржу, там на карме сидели трое матросов с натянутыми на брови кепками, скрывали их беглые, тревожные взгляды на суету внизу. Поймав на себе внимание советника, все трое бросили сигареты за борт и скрылись за грузовыми контейнерами. Дэй кивнул Уотерсу. - Пойдем потолкуем. Пиппе, организуй подъемник.
Трап спустили быстро и без лишних уговоров. Капитан, откровенно толстый, немолодой мужик, в потной засаленной рубашке, сурово смотрел на визитеров, как будто барахтался в воде не умея плавать и тщательно это скрывал. Организатор приветствовал его менее радушно и подозрительно спокойно, как на человека, предпочитающего, чтоб ему не возражали не стал спрашивать причин, а подождал, пока командир корабля объяснится сам. Сбитым с толку, под тенью лихорадки и волнения, толстяк попытался оправдать себя, тараторя о шторме и доблестном своем участии в сохранении груза. На словах о том, что сам контейнер едва удалось сохранить, Пол скривившись снова посмотрел на Уотерса, как гарант линейного спокойствия, и сунул в рот сигарету. - Ты только послушай, Мэтт, это же не портовые басни, а реальность. Теперь ни один перевозчик не станет ограничиваться подкупом береговой охраны или команды корабля. - Не то чтобы в голосе Пола звучало возмущение или ноты истерики, но ирония выдаваемой информации американцем, пока он жевал во рту сигарету, сопровождалась активной жестикуляцией с предъявлением погрузочного крана и тыканьем пальца в тощих матросов, как бы подчеркивая весомость положения. - Оказывается закрыть порт, найти хранилище, приставить охрану к товару - этого мало. Мне теперь, мать вашу, в команду нужен метеоролог. И кто еще? - Он повернулся к капитану. - Я что похож на менеджера? Ради твоих же детей, Джеймс Кук, где товар?

Если не вдаваться в мелочи организации или личные качества, наркоторговцев не хуже офисных крыс можно было разделить на две категории - нервные и спокойные. Причем, самих самих участников разделения нельзя было приписать к какой-то одной касте, поскольку и телом, и мыслью они принадлежали случаю. Один и тот же перевозчик сегодня мог быть беспристрастным и даже немножко отвлеченным от статей, по которым его спустят вниз по канализационным трубам международных законов в случае неудачи, а завтра, например, уже сам смывать неугодно мешающихся под ногами вместе со страховкой, паспортами и имуществом в узкий, но на практике вместительный первый попавшийся унитаз. Пол, будучи в своем бизнесе около десятка лет, старался не попадать в непредсказуемую категорию импульсивных по нескольким причинам. Во-первых он уже был не в тех годах, чтобы размахивать пистолетом над головами подчиненных, истерически вопя о их обязанностях перед финансовой пирамидой картеля. Статус и положение обязывали его к взвешенным и хладнокровным решениям, что в силу рода деятельности для любого даже самого сдержанного человека  оказалось бы титаническим трудом. Во-вторых, памятуя опыт прошлых лет, когда Дэй еще часто-густо присутствовал в горячих точках Мексиканского оборота власти, складывая по багажникам, закапывая по рвам пропавших без вести, лишняя эмоциональность Пола не приветствовалась. Всякую затруднительную ситуацию наркотрафика он встречал с достоинством рационального подхода, выставляя фигуры своего ведомства согласно политике наибольшей выгоды при меньших затратах, с какой-то только ему известной стати приписывая к подходу имя Николы Тесла. Старания его награждались доверием подчиненных и уважением соприкасающихся в бизнесе людей, от чего империя Дэя не просто казалась прочной и незыблемой, но и являлась таковой. Исключая случаи действия непреодолимой силы.
Когда контейнер со скрипом выгрузили на причал, накатывающий от предельно гадкого настроения капитана легкий флер тревоги едва слышно отстукивал по вискам американца ускоряющий темпы ритм. Невидимый ударник настолько вошел в раж, пока контейнер разворачивали фасом к освещению, отстегивали тросы и сворачивали кухню транспортировки крупногабаритного тоннажа, что к моменту вскрытия, кульминационно заглох, как только с металлической двери слетели скрепляющие петли и, сначала правая, а затем левая, створки отъехали. В нос моментально ударил пьянящий кофейный запах, едва ли сочетающийся с белой пудрой, сквозняком порхнувшей на свежий воздух причала поэтичными завитками мерцающей звездной пыли. В эту минуту ночь оказалась непреодолимо тихой хозяйкой, ласковой штилем в заливе перед штормом.
Под ноги высыпалось около шести килограммов сыпучей вместительности контейнера. Ни в мыслях, ни в мечтах, ни один из собравшихся не осмелился бы назвать это товаром, один только Мэтт с его сингулярной линейностью, что-то вздохнул про снег на Аляске. Пол застыл, глядя себе под ноги. В его планах было принять товар, проконтролировать, чтобы его погрузили в фургоны и отправили на "склад", для дальнейшего распределения в розницу и по заказчикам, транспортирующим кубинскую дорожную пыль вглубь американского континента. Но чтобы миллионные вложения вот так просто сыпались ему под ноги, Дэй, мягко выражаясь, не привык. Рядом собравшиеся коллеги замерли в тишине, опасаясь сунуться куда-то дальше внутрь контейнера или смотреть на советника, гамма эмоций на лице которого не предвещала ничего хорошего. В несоответствующей сценарию постановке, Пол, словно натянутая до предела струна, как-то по инерции подался вперед, наступив на порченные килограммы и, придерживаясь за правую створку, заглянул в контейнер - тридцать кубометров капитала пикассовкой кистью были размазаны вдоль и поперек хранилища, вперемешку с экспортируемым кофе, повсеместно размежеванного упаковочным материалом. Капитан бросился бежать. Люди Фелиппе подхватили его сразу же, прижав к асфальту аргументом кулачного боя с применением весовой категории огнестрельного оружия, когда Дэй в кислом тумане повернулся спиной к контейнеру, озвучивая вполне живописно разъясняющее обстоятельства:
- Блять.
Советник расстроился. Ни одному серьезному делопроизводителю не понравится, когда в его чистую и отработанную схему приходится вносить коррективы, причем сразу же по мету происшествия. До рассвета теперь нужно было уладить множество вопросов, если картель в ближайшем будущем не собиралась поставлять ароматизированный кокс в США с гранулированным кофе в качестве довеска. Дэй еще раз зашел в контейнер, титаническими усилиями стараясь сдержать свой гнев, чтобы не похерить уже похеренный товар, и вышел оттуда к кузену, прикрывая свинцовой рукой уставшие глаза. Ни сигареты, ни тонкий юмор Мэтью, не привели бы его в чувство так, как подвешенные за яйца упаковщики, фасовщики и транспортировщики его нелегального труда. Пиппе суетился в непонятках, то ли ему разбираться с капитаном, то ли искать в ночи по всему Дана Поинт хозяйственный магазин с лопатами, ведрами и прочим инвентарем к своевременному соскребанию кокса со стен контейнера. Подойти к советнику он не решался, моргая на своих людей, чтобы держались как можно дальше от Пола:
- Почему, мать вашу, Аляска? - Работорговец указал карающей рукой на контейнер, спрашивая то ли слившийся с ландшафтом персонал, то ли корчащегося на асфальте капитана корабля. Видимо, решив, что толстяк его не расслышал, Пол подошел ближе, присел на корточки и поднял голову виновника за сальные волосы, переспрашивая еще раз, тихим, почти спокойным голосом убийцы. - Ты головой за товар отвечаешь. - Не дождавшись ответа, Дэй приложил капитана челюстью об асфальт, чтобы тот наверняка почувствовал, каким органом будет расплачиваться за нарушенную схему продаж. Одна из луж на причале со стоном приобрела багровые оттенки, советник наступил в нее, подходя к Пиппе. - Собери людей, до утра все должно быть на складе. Упаковщика из-под земли достать.

Метеорологи, фамильярно осевшие в голове Пола, в процессе разделения о наболевшем между космосом и Уотерсом, и в самом деле были не столько рентабельны, как упаковщики. Пыльная необширная империя рыночных отношений Пола Дэя зиждилась на двух китах - коммерческой тайне и надежности подобранного персонала. Сильные их хвосты поддерживали зеркало наркотрафика в непредсказуемом океане событий, сохраняя целостность предприятия, его необходимость. Стоило только накренить империю в любую из сторон по оси, все собранное на поверхности тут же осыпалось, моря съезжали и зализывали белоснежные берега, пожирая то, что не успело опасть в бездну под китами, покуда божественное вмешательство не вернет все на круги своя. Поэтичная и простая картина мировосприятия вынуждала советника с особым трепетом подходить к набору персонала - в его хорошо отлаженной машине больших денег и реальной власти стертая шеcтеренка не создавала проблем, не останавливала процесс, ненужный элемент просто выбрасывалcя, замененный на улучшенный, а машина продолжала работать без остановки, как доменная печь по техническим характеристикам. Упаковщик, с которым американец работал уже третий год, очевидно, никогда больше не почувствует вкуса беззаботной жизни легких денег, аромата кокса на соске проститутки или не сможет ходить без протезов. Судьба его оказалась настолько незначительной и мелочной перед кубометрами товара, что даже не занимала мыслей Дэя, в этой кабале движений и следствий занимавшего особую роль мессии.
Неизвестно, можно ли назвать нелегальную перевозку запрещенного экгонилбензоата гением инженерной, коммерческой и творческой мысли, но если подходить со стороны мошенничества, то Пол был своего рода виртуозом. Опыт, приобретенный за годы перипетий в картеле, своевременно приводил его к эффективному решению, расставлял необходимый порядок действий. Потому напряженное внимание Пиппе не поддавалось панике и не тряслось неизвестностью ближайшего будущего, когда Дэй в уравновешенной манере сосредоточенного на задаче дельца подался назад к Мэтту, прислушиваясь к его словам. Отец в девять лет научил советника слушать каждого, чтобы видеть в целом. Неизвестно, чем руководствовался кузен, переступая черту нестабильного терпения Пола вперед ему приближенных, реализуя бесстрашие на глазах подчиненных советнику. Если бы Мэтью говорил чуть громче, это подорвало бы авторитет Дэя и в конечной степени расстроило всякий намек на взаимоотношения между советником и Пиппе. Косые взгляды помощника не несли обвинительной подоплеки, скорее тощее подозрение к привилегиям перед Мэттом, то ли в угаре от количества кокса предлагающего помощь, то ли подбивающего к задолженности Пола еще с десять кусков за аренду сарая. Альтруизмом ни один из присутствующих порыв мизантропа не назвал, памятуя старую привычку американца щедро благодарить за предложенные услуги, даже если, возможно, не предоставленные. Но упоминание лопат прямо-таки сбивало с толку. Фелиппе растворился в темноте после молчаливого кивка советника, занятого теперь размещением товара. Пол развернулся к Мэтью, похлопав того по плечу скорее машинально, чем с каким-то посылом, и на время застыл тупо глядя в упор на мокрый асфальт причала.
- Сарай большой? - На удивление, время волновало Дэя не в первой степени. Кокаин в Колумбии был аккуратно расфасован в герметичные пакеты, спрессован и уложен между экспортируемым кофе так, словно каждый ящик изготавливался индивидуально, паз в паз, вытесняя лишний воздух и исключая всякую возможность разбалтывания. Теперь, когда снег размазало по всему контейнеру, не было времени собирать его обратно в те сжатые объемы, в которых он должен был прибыть. Пол почесал голову, проникновенно обращаясь к кузену. - Мы отвезем часть товара к тебе. На склад другую часть, нет времени фасовать. Лучше всего поместить все в холодильники, они герметичные. Пиппе привезет контейнеры, придется все просеять и бросить как есть в хранилище, а потом как можно скорее сбыть. - В голове американца прокрутил кому и зачем нужно позвонить, уточняя сроки ожидания розницы; пытался прикинуть объемы в сочетании с умелыми навыками дипломатии. Над его головой уже повис дирижабль забот с металлическим привкусом чьей-то крови, но забегать так далеко вперед он бы не стал, даже согласно опыту. - Пойдем поищем твои благословенные лопаты.
Командировка Дэя очевидно затянулась. Вернуться домой уже сегодня казалось невероятной роскошью и, сидя на корточках, опираясь на выгребную лопату, Пол даже усмехнулся собственному легкомыслию. Инструмент, изрядно потрепанный временем и усердным применением, оказался разболтанным - черенок держался на одном шурупе и за тем, чтобы прикрутить его чем придется, Дэй присел, все еще с какой-то отчужденной кривотой глядя на снега местной Аляски. Американец стеснялся называть Мэтью Уотерса своим другом даже про себя, но опираясь на тот факт, что именно он стоит рядом с соетником, закинув лопату на плечо, когда наемная команда визгливо по щелям ждет инвентарь, понемногу развязывали Полу засунутый в задницу язык.
- Придется Маргарет еще день побыть одной, мне надо разобраться со всем этим. Мне нужен инженер, американец. - Он встал, потыкал лопатой в асфальт и заглянул внутрь контейнера. - Расчистим здесь немного, чтобы можно было зайти. Небольшую площадку где-нибудь вон там, - Дэй указал рукоятью вправо, подумав о том, что внутри не слишком хорошее освещение, но кидать сюда прожектора было бы лишней глупостью, - перекинем в центр, от стен.

D Штатах есть специализированный музей, где хранятся предметы, в которых так или иначе перевозились наркотики. Известно, что многолетняя практика транспортировки запрещенных веществ накопила калейдоскоп самых различных способов, ухищрений и технологий к все увеличивающему свои объемы наркообороту. В музее стоят туфли, в каблуках которых перевозили кокаин, старые винтажные чемоданы с двойным дном и дополнительными простенками, статуэтки Девы Марии, патифоны и прочие бытовые предметы, в которые никаким образом не поместилась бы и десятая часть того, что Альвароо умудрялся переправить на родину Демократии. В прошлом году его любимым трафиком для колумбийского счастья была железная дорога с ее километрами и километрами переправляющих путей вдоль пустыни, бэдлендов и прочих безлюдных мест. Сопровождаемые разве что грызунами местной фауны, торговые составы тянулись змейками по Аризоне и дальше на восток, предлагая себя для организации крупной торговли. Составы с углем, производственным сырьем и за редким случаем пассажирские, словно динамично сменяющие русло реки, несли за собой килограммы сладкой пыли в целости и сохранности, без риска быть рассыпанной тонкой манящей дорожкой вдоль рельс. Зачастую, обработанный перебивающими обоняние собак наркотик оставался незамеченным для глаз ищеек. Это был хороший, надежно налаженный канал, пока американский отдел УБН не прижал купленных пограничников, не запугал машинистов и не организовал более тщательный досмотр не столько грузов, сколько самого товарняка, вплоть до сцепных механизмов. В декабре 2014 года лавочку прикрыла любезно устроенная облава, избежать которой Полу удалось, но в ущерб заложенной прочным фундаментом тропе поставки.
Приходилось строить заново. Возвращаться к первобытным способам переправы, вроде речных или сточных, с туристскими пассажирскими автобусами, например, или в фурах с отборной телятиной - казалось политика совсем неустойчивого развития; необходимым оказался способ линейных поставок с минимальным количеством внешних лимитирующих условий. Корабли Дана Поинт сейчас выступали чем-то вроде временной меры, поскольку отправлять с баржами было удобно две партии за раз, но сбыть одним махом такие объемы кокаина гораздо сложнее. Тридцать кубометров куда ни плюнь заметнее десяти и в хранении, и в сбыте, и по номиналу карательных мер, которых и без того насчитывалось чуть больше, чем на пожизненное. Об инженере Дэй задумался еще в Мексике, договариваясь с колумбийскими партнерами о сроках погрузки прибавившего в массе товара, а теперь, глядя на дюны и барханы тысяч долларов в легкой россыпи кокса вдоль и поперек контейнера, совсем наверняка убедился в необходимости оного.
- Мы только что перешли на новый уровень отношений с сараем, Мэтт, - Пол срезал верхушку кокаинового гребня и откинул ее справа от себя, мысленно соглашаясь с Мэтом на предмет респираторов. Оба они понимали, что надеяться на такую роскошь в лихорадочном загребании товара по морозильным камерам не придется, но перспектива надышаться расширяющими сознание взвесями грозила серьезными последствиями и тунеядством. Дэй поморщил нос. - Наша нация жрет их товар кубометрами за сезон. Заглатывает, ценою в тысячи долларов, процветает ногами в дерьме под аплодисменты капитализма, это вроде считается роскошью. Мне срать в общем-то, лишь бы продолжали в том же духе и все останутся довольны.
Несмотря на навязчивое неприятие коммуникабельности Пола, Мэтту приходилось мириться с постоянным его присутствием у своей жизни до той крайней степени, что называется привычкой. Нелепость, скорее похожая на шутку, прозвучавшая замечанием со стороны кузена, посмешила советника. Это вроде бы как автоматически выводило соучастника в разряд не безнадежных, что, безусловно, ошибочно и потому отпечаталось на лице Дэя недоверчивой усмешкой с примесью самодовольства. Насыпью относительно площадей контейнера, белой пургой, тихой метелью кокаин садился на верхушки миниатюрных Альп, словно нехотя лениво оседая. Внутри становилось душно, морская прохлада ночи осталась за металлическими стенками временного хранилища, затягивая сквозняком со входа слишком скупо.
- Вот, например, можно нанять дюжину людей, раздать каждому кирку, лопату и заставить работать. - Пол попытался изобразить что-то руками, уронив инструмент на плечо; плохо изображал труды потенциальной строительной бригады, но настолько искренне и с чувством, что картина как бы сама по себе складывалась, даже без технических уточнений. - Через два дня все рухнет, потому что неправильно или не туда. Нужен грамотный специалист, чтобы не оказаться за решеткой или на том свете. Сможешь такого найти? Все эти коммуникации, приемники, чертовы маяки. И чтобы власти кости ломали за права американского гражданина.
Дэй подходил к вопросу не со стороны образования в Штатах, а скорее из соображений элементарного удобства. В Мексике можно было найти толкового инженера, если бы нужно было проектировать только до границы. В отличие от американца, обладающего доступом к различным интеллектуальным ресурсам, мексиканцу путь на сторону Америки заказан по простой причине информационной недостаточности и миграционной ограниченности. Исходя из принятой политики привлечения эффективных кадров, Пол элементарно проще нанимать инженера в количестве одна штука. С амбициями и патологией вседозволенности в качестве поощрительного приза.

На нескольких квадратах площади контейнера уже показалось дно, теперь его наличие можно было определять не только по характерному скрипучему звуку, но еще и рифленой поверхности, надоедливо мешающей толково соскребать белый, словно пекарская мука высшего сорта, порошок в одну насыпь. С каждой затянутой отсутствием Пиппе с контейнерами минутой занятие организатора и янки казалось как никогда бесполезным, поскольку капитал как был нещадно рассыпан вперемешку с кофейными зернами, так и оставался, только и всего, что в другом положении. От мыслей оставить всякие усилия, поджечь все к чертям и уехать в закат отвлекала разве что интеллектуальная беседа с Мэтом, так же механически перебрасывающим кокаин тяжелой лопатой напротив работающего соетника. Никто не сомневался, что он начнет защищать родную нацию, впрочем, как и не сомневался, что ее же он будет порицать. Какую бы суть вещей он не рассматривал, он всюду мог быть несогласен, иногда Мэтт это несогласие озвучивал, иногда умалчивал, но интуиция подсказывала Полу, что любую демагогию Уотерс мог бы дополнить или уточнить. Часто из-за этого с ним было сложно общаться, ошибочно считается, будто из-за его характера философа, несправедливо запертого в слишком малообразованной среде. На самом же деле ситуация обстояла так, что на месте, где любой бы остановился, принимая сущности и явления такими, какие они есть, Мэтью предпочитал идти дальше, как вечный двигатель, неизвестно кем заведенный. Дэй вытащил из соседнего справа бархана обрывок упаковки, вытряхнул из него кокаин на верхушку растущей дюны и отшвырнул на расчищенный участок. Теперь его руки были белыми, как в мечтах малоимущего наркомана, под кайфом облизывающего испачканные сахарной пудрой пальцы. Нос чесался, дышать оседающей пылью становилось тяжелее и опаснее для трезвого образа жизни, возможно, стоило закурить.
Об эскимосах Пол мало что знал, никогда их не встречал и слышал о малом народе разве что из кино. В общих чертах советник понимал, чем они отличались от американцев по шкале наивности, но возвращаясь к предмету диалога, не имел на них видов, как потребителя. К счастью или сожалению рынок наркотиков благодаря закону, управляющим органам, исполнительной власти и полиции, оставался открытым в тех масштабах, чтобы как следует на этом зарабатывать. Пол совсем не опасался, что в один прекрасный момент ему придется искать новые ареалы сбыта где-нибудь на севере или в джунглях амазонии, у не затронутых цивилизацией племен, которые по иным слухам и без лабораторий неплохо справляются. В этом смысле его, конечно, больше беспокоил вопрос легализации. Такой поворот обернулся бы крахом для всех наркоторговцев сразу.
- Если бы я не был с тобой знаком с самого детства, Мэтт, я бы решил, что ты сейчас выступаешь с протестом, - Пол высадил еще лопату и временно оставил работу, чтобы перекурить, - и это стоя по колено в кокаине. - Любые затраты я беру на себя. Никого из своих людей к поискам привлекать не стану, лишние языки нам ни к чему. Дадим объявление, - пережеванная ранее и впоследствии сохраненная за ухом сигарета наконец-то удостоилась огня. Пол вдохнул густой горький дым в легкие и вернулся к более насущному вопросу, далеко за гранью позиционирования малых народов относительно наркобизнеса. Соглашался Уотерс или нет, но заняться поисками инженера советник собирался и сам. Безусловно, помощь бармена во многом поспособствовала тщательному подбору и ускорила бы процесс, скрасив пребывание по эту сторону границы, пока кубометры капитала наконец не найдут своего прямого владельца. - Одно, потом другое, по-спартански - в газету, совершенно легально. И станем пить доминиканский ром, нужный человек сам нас найдет.
Где-то снаружи послышался слабый, неуверенный скрип тормозных колодок, затем хлопанье дверей, багажников и возгласов, - характерный признак назревающей по ту сторону контейнера суеты. Из машин выгружали контейнеры, стаскивали к товару лопаты и прочий насущный инвентарь. Пиппе появился с упаковкой ледяного пива и почти сразу возник рядом с Полом, развернувшись в полоборота тыкающего пальцем "куда ты лезешь, сюда поставь". Все заработало само собой, несколько человек остались на причале контролировать якобы безопасность, остальные принялись за дело, ссыпать через сита кокаин в холодильные камеры. Глоток пива сейчас показался бы манной небесной, если бы Дэй в полной мере не осознавал, что все только начинается. Он передал одну бутылку Мэтью, вежливо открытую, и принял из рук Пиппе банданы - единственное, что тот успел придумать за выделенное время при имеющемся раскладе.
- Не устал копать, Мэтт? - На причале в луже все еще валялся капитан судна, где-то там же у швартовых бочек должны были трястись от истерики еще трое матросов. Никто о них не говорил и не упоминал - каждому было понятно, что свидетелей каравана в живых не оставят. Вопрос касался только времени и внимания Пола, сосредоточенного на кокаине.

В одной руке Пол держал разводной трубный ключ, лет десять тому назад выкрашенный в красный, теперь уже выгоревший и потрескавшийся цвет. В другой недокуренную сигарету, в унисон отравляющую легкие советника плечом к плечу такому же затхлому сторонним вмешательством Мэтту Уотерсу. Они остановились возле швартовой бочки, на нее был намотан сырой от своей основной функции трос, методично поскрипывающий боками из-за качки судна, - здесь удобно становилось пиво и выгодно освещался причал одиноким желтым фонарем над головами преступников. За спинами уже откопавших свой кокаин джентльменов удачи развернулся погрузочно-фасовочный конвеер, которым заправлял Пиппе, размахивая замятым листком бумаги, свернутым в нелепую трубочку. В молчаливом перекуре после работы, Дэй подвел кое-какие расчеты в голове, еще раз обернулся на предприятие у контейнера и махнув рукой на конвой капитана корабля, пригласил бездельников к общему труду.
Не смотря на постоянно переговаривающихся из персонала, грохот ящиков и шарканье лопат, под фонарем оказалось тихо. Пыль спускалась от купола лампы вниз на асфальт, медленно, как и оседавший на альповые вершины кокаин в своем железном гробу. Кузену больше нечего было здесь делать. Грязные дела его не касались, он мог бы сесть в фургон и уехать куда-нибудь в рассвет, чтобы не вешать на себя лишнее обвинение в соучастии, избавиться от ненужной волокиты и свидетельствования убийства, каким бы оно ни было. Не то, чтобы советник слишком беспокоил вопрос соучастия Мэтью - под каким углом он относился к своей деятельности, под тем же и навешивал свободу выбора на рядом курящего родственника. Никто не предлагал ему оставаться и смотреть, как мексиканцы выкручивают ребра морякам, оказавшимся не в том рейсе, никто не гнал его вон с первого ряда. Как представителю элиты картеля, одной из его вершин, Пол не солидно было опекать выбор Уотерса, разжевывать тому вероятности и последствия. Участие мексиканца к Мэтту заканчивалось на предупреждениях и внутренней расстановке приоритетов самим парнем.
- Тебе не обязательно присутствовать, - прояснил советник, прижав носком ботинка выброшенный на причал окурок. Вряд ли кто-нибудь смог бы обвинить организатора в мягкотелости, еще меньше людей в принципе задумывались над тем, как сам Дэй относился к карательной обязанности. Высказанное Уотерсос предложение не было лишено смысла и логики, так было проще и эффективнее, если рассматривать обрисованную проблему сквозь призму устранения бракованных кадров. Четыре трупа в заливе с огнестрельными в груди заставили бы полицию долго и путано ходить по рейке, избавили Пола от головной боли и позволили сосредоточиться на товаре, но по ту сторону причала, куда не заливал искусственный свет, действовали другие арифметические правила.
Серьезной угрозой для Дэя сейчас были сплетни. Пообещать Гонсалесу своевременно реализовать товар, отрезать ему положенный кусок пирога к весне, как-то договориться с нужными людьми в картеле, Пол мог и не слишком беспокоился по этому поводу. Куда сложнее было заткнуть все дыры и щели, чтобы разговоры о том, будто товар теперь с кофейными примесями рассыпан по всему порту не попали в уши конкурентам или покупателям. Репутация советника и всего картеля стояла под угрозой, пока кокаин не будет расфасован и упакован на реализацию, взболтнуть мог кто угодно и кому угодно, а дальше, как по накатанной. От одной шлюхи к постоянному клиенту, через неделю или две на улицах с большим сомнением примут кокаин с примесью портовой пыли. Наказать капитана и его матросов, нескладно закрепивших контейнер, - это полбеды, но задача Пола состояла в том, чтобы заткнуть всех свидетелей без исключения. Четыре глухих выстрела ночью в грузовом порту не играли никакой роли для людей, по эту сторону закона. В отличие от разводного ключа. Дэй вытащил пистолет, оставил его рядом с пивом и, не обращая внимания на кузена, ушел к облизывающему асфальт капитану.
Толстяк на последнем издыхании попятился и откатился назад, когда ботинки советника оказались в луже, в которой капитан пролежал предыдущий час. Кажется, он пытался что-то сказать, может, возразить или спросить, но расквашенная челюсть мешала речевому аппарату функционировать в прежнем нормальном режиме. Для американца стало очевидно, что этот не разъяснит ему, кто отвечал за крепления на контейнере. Разочарование на лице Дэя выразил нечленораздельный вопль поодаль, где спиной к спине дрожали от неизвестности еще трое матросов. Пол дважды обошел их по кругу, раскачивая в руке увесистый ключ, пока в итоге не поднял его на плечо, с размаху задев висок одного из моряков. Хрустящий звук пробитой височно-лобовой доли заглушила истерика соседа, залившего грязное лицо слезами. Прибитый свалился на бок, сотрясаясь болевой судорогой, из глаза его растекалась красная лужа вышибленных мозгов. Дэй присел на корточки рядом с тем, что остался в сознании.
- Эй, сюда смотри, давай объясню, чтобы все было по-честному. Один из вас, членососов, не справился со своей задачей - ненадежно закрепил мой контейнер. Скажи мне кто. - Расстановка точек над "i" не оставит в живых команду, но с криворуким Пол хотел бы побеседовать с пристрастием в порядке исключения.